16. Установить законом порядок формирования и использования ликвидационного фонда, используемого недропользователем с целью накопления финансовых средств, необходимых для осуществления работ по консервации и ликвидации горных выработок и всех видов скважин, по демонтажу оборудования и иных сооружений (платформ, металлоконструкций, объектов обустройства и т. д.), связанных с пользованием недрами в соответствии с соглашением о разделе продукции.

Заместитель Председателя Счетной палаты Российской Федерации Ю.Ю. БОЛДЫРЕВ

ПРИЛОЖЕНИЕ 8. Пример неопубликованного интервью [48]

ПРЕДПРОДАЖНАЯ ПОДГОТОВКА

Исполнительная власть не может успокоиться относительно того, где и как полезно применять режим Соглашений о разделе продукции (CPU). Хотя, казалось бы, страсти должны были поутихнуть, так как премьер Михаил Касьянов на прошлой неделе огласил позицию правительства: режим CPU должен применяться в «исключительных случаях» и только для разработки особо сложных месторождений.

Однако, реформаторы из Минэкономразвития РФ не вняли словам премьера. Как стало известно, в недрах ведомства Германа Грефа начата работа по подготовке новой редакции федерального закона «О CPU», который, в случае принятия, существенно расширит рамки применения CPU в нефтегазовом комплексе. В середине февраля на стол министра лег текст будущего закона, подготовленный департаментом по CPU Минэкономразвития РФ. Напомним, что департамент возглавляет Ольга Рыбак, в прошлом сотрудник НК «Роснефтъ», и которая, судя по тексту законопроекта, по-прежнему неравнодушна к этой компании.

Данное интервью я дал интернет-изданию «Газета.РУ» в феврале 2003 г. Несмотря на то, что интервью было дано по просьбе издания, тем не менее, опубликовано оно затем не было. Можно предположить, в связи с тем, что в ответах содержалась не только критика (отрицание) варианта монополии двух госкомпаний на СРП, но и пояснение, в каком случае такая монополия возможна и полезна — если компании надлежащим образом управляются государством и, главное, если законодательно установлено, что компании не могут быть в будущем приватизированы. Пропаганда подобных идей, видимо, не входила в планы редакции...

От каких-либо разъяснений корреспондент, как это в таких случаях водится, уклонился — просто перестал «выходить на связь»...

Мы попросили прокомментировать нововведения, предложенные в «черновой» версии нового закона «О СРП», Юрия Болдырева.

СПРАВКА: Юрий Болдырев — в 1995 год представлял Совет Федерации РФ как сопредседатель согласительной комиссии между палатами парламента по закону «О соглашениях о разделе продукции». В 1995-2000 году в качестве зампредседателя Счетной палаты РФ курировал вопросы недропользования, в том числе работу по проверкам реализации проектов СРП — «Сахалин-1» и «Сахалин-2».

— Новая редакция закона «О СРП». подготовленная МЭР-Том предусматривает, что утверждать перечень участков недр на условиях СРП будет правительство России, а субъектам Российской Федерации оставлено лишь право представлять в правительство свои предложения. Насколько это целесообразно?

— Смотря чего вы хотите добиться. Если цель — максимально продуманные решения в интересах общества и государства, тогда сохранение «фильтров», которые мы в согласительной комиссии между палатами парламента ввели в закон в 1995 году — многоступенчатости и публичности принятия решений, — необходимо. Если же цель — тихонько среди «своих» определять судьбу ресурсов суммарной стоимостью в сотню наших федеральных бюджетов, тогда для делящих эти ресурсы всякое «упрощение» процедуры конечно, целесообразно.

— В новой редакции закона отсутствует норма о том, что на условиях СРП может разрабатываться не более 30% запасов. К чему это может привести?

— Вопрос СРП (и концессий) следует рассматривать не с точки зрения сиюминутных прибылей или убытков, а с точки зрения глобального контроля за природными ресурсами на планете (здесь главное не то, у кого нефть, а то, чья рука на кране с этой нефтью). А также с точки зрения права и возможности России участвовать в регулировании мировых цен на энергоресурсы. Важно понимать, что поток на внешние рынки нефти и газа с месторождений, переводимых на СРП, государство регулировать уже не может. Соответственно, если мы допустим перевод существенной части извлекаемых запасов наших природных ресурсов на СРП, то перестанем быть партнерами для ОПЕК — этой организации будет бессмысленно координировать свои действия с нами. Регулировать поток нашей нефти будут ее потребители (транснациональные корпорации и стоящие за ними государства, прежде всего, США) без какого-либо нашего участия. Это отказ от одной из козырных карт России в глобальной экономической игре. С какой точки зрения ни посмотри (хоть с азов рыночной теории, хоть с позиций геополитики): это либо безумие, либо предательство долгосрочных национальных интересов.

В коротком интервью аргументация ограничена. Поэтому интересующихся этой темой могу отослать к своей книге «Похищение Евразии» (выходит в мае этого года).

— По версии МЭРТа, субъекты РФ должны быть исключены из числа «сторон СРП», а правительство РФ должны заменить «уполномоченные органы» (ФГУПы или акционерные общества, где 100% принадлежит государству).

— Вполне логично в рамках всеобщей «вертикализации власти»: Центр заберет у субъектов РФ ровно столько прав, сколько они отдадут. Если отдадут все — вопросы не к Центру, а к субъектам.

Что же касается представления правительства некими «уполномоченными», то важнее другое — фильтры парламентского контроля, о которых мы говорили. Если они будут сохранены, да еще и при условии появления дееспособного самостоятельного парламента (что сегодня, мягко говоря, под большим вопросом), тогда приемлем любой вариант, но при обеспечении конечной ответственности правительства. Но этого-то как раз и нет. И, похоже, не ожидается.

Новое прочтение закона «О СРП» предполагает, что в качестве инвестора может выступать специально созданное ОАО, часть акций которого закреплено в федеральной собственности и передано в управление уполномоченной организации. Если государство выступает на стороне инвестора от своего имени, то оно, вроде бы, заключает СРП с самим собой? Означает ли это, что государство берет на себя все риски, в том числе коммерческие? Может, это еще один способ увести деньги заграницу?

Во-первых, за последние годы мы получили массу нововведений, дающих законное право неограниченно перекачивать госресурсы в частные карманы (это и право кредитовать бюджетными средствами частные компании, и законная возможность уводить «налево» часть прибыли Центробанка и т.п.). Повторю: это даже не возможности безнаказанно нарушать закон (что было и раньше), а именно право присваивать ресурсы формально законным путем. Одним каналом больше, одним меньше...

Во-вторых, управлять госсобственностью наше государство так и не научилось. По единственной причине — власть вовсе к тому не стремится. Яркий пример — управление «Газпромом», РАО «ЕЭС России», МПС (применительно к последнему москвичи могут видеть, как срочно в преддверие акционирования закапываются госресурсы в новый супер-офис). Соответственно, пока порядка в управлении госсобственностью нет, от замены шила на мыло пользы ждать не приходится.

И в-третьих, если государство в разработке недр участвует напрямую, то вообще при чем здесь СРП? Ведь российский вариант СРП — это механизм полного вывода недропользователя из какой-либо зависимости от государства. Если у государства в СРП контрольный пакет (как это было в Норвегии и Китае — для обеспечения полного госконтроля за процессом и гарантирования обеспечения заказами своего машиностроения), то зависимость от государства сохраняется со всеми вытекающими последствиями. И если инвестор не боится такой зависимости от нашего государства, то есть все основания для работы в рамках единой национальной лицензионной системы. Если же у государства пакет несущественный, то это лишь перевод казенных денег в частные.